Михаил Мельник: «Я уже двадцать лет занимаюсь на сцене йогой»
Обязательные тосты - за Швеца, Куличенко и архитекторов
- Михаил Васильевич, расскажите про места в городе, где вершилась ваша судьба. Кажется, сперва вы работали в театре имени Шевченко, а потом вас «занесло» в Музей комсомольской славы?
- Нет, после театра Шевченко (точнее даже - параллельно с ним) я еще работал в театральной студии монтажного техникума. Это была одна из лучших театральных студий города. Начинал я там со чтения стихов под музыку, потом - концерты под фонограмму…
После монтажного техникума, действительно, был Музей комсомольской славы. Студенты, когда узнали, что я собираюсь уходить, заявили о своей готовности не учиться в своем техникуме «без Мельника». Я любил эту молодежь, просто обожал ее. И они это чувствовали - даже в моей строгости...
Никогда не забуду летний театр в парке Глобы. В афише было написано: «Концерт фонограмм студентов монтажного техникума». Вначале концерта было занято от силы мест 20, а ближе к середине - занятыми были весь верхний ряд и ступеньки между рядами. Ребята плакали от радости! Мы выбирали популярные фонограммы, например, Аллы Пугачевы, Высоцкого, и под них выступали. А некоторые не врубались, что мы только открываем рот, а не исполняем песню, и говорили: «Ого, как ребята поют!»
Запомнилось еще подобное выступление в Прибалтике. Меня предупредили, что в эту страну с фонограммой Высоцкого лучше не ехать. Его «Кони привередливы» - вещь очень серьезная и тяжелая, то, что называется «навзрыд». Но я все-таки рискнул. И вот, заканчивается выступление под эту песню и я слышу хлопают крышки сидений (я тогда за пультом сидел, зрительский зал не видел). Думаю: «Ну все, встают и уходят. Это провал», и вдруг слышу шквал аплодисментов. Хлопали стоя!
А в музее все нужно было начинать с нуля. Своими руками я выпиливал доски для сцены, клеил обои… В техникуме думали, что такая моя «самодеятельность» долго не продлиться, что приползу назад. Нет, не приполз...
- Тогда что вас заставило думать о переезде в Киев?
- По соседству с музеем работало кафе, где очень громко играла музыка, она была недопустимой при таких серьезных спектаклях, которые мы ставили. Тогда был мэром Николай Антонович Швец - всегда буду благодарен ему, всегда! Потому что он не отговаривал от Киева, а просто показал мне список тысячи собранных подписи днепропетровцев и сказал: «Вы нужны городу». Он сделал звукоизоляцию в Музее и дал мне квартиру, хотя о последнем я и не просил. До сих пор живу в этой квартире и не представляю, как бы я смог купить ее сам. Поэтому каждый Новый год я произношу тост за Швеца…
- А благодаря кому ваш театр теперь в Доме архитекторов?
- А вот когда стены уже перестали выдерживать даже звукоизоляцию… Вы знаете, это было похоже на игру в выживание: а на тебе еще сильней! Выдержишь? Тогда уже подключился нынешний мэр Иван Иванович Куличенко, который выделил деньги, чтобы я смог переоборудовать выделенный мне подвал в Доме архитекторов в мастерскую и сцену. И снова все собственными руками: из подвала буквально приходилось вычерпывать воду, а со стен Музея комсомольской славы сдирать свои обои, чтобы переклеить их в Дом архитектора (смеется).
Так что второй тост я всегда поднимаю за Куличенко. А третий - за архитекторов города, которые приняли меня в свою семью. Но ничего в жизни случайного не бывает: мой сын теперь будет поступать на архитектуру в строительную академию. Я рад, что он не пошел по моим следам.
«Брусчаткой с Европейской площади только массаж делать»
- Думаете, Днепропетровск нуждается в хороших архитекторах?
- Я очень не удовлетворен современным состоянием архитектуры города. Но у меня есть надежда, что мой сын вырастит и добьется в архитектуре того же, что я сделал в искусстве. Чтобы подобно тому, как люди идут на мои выступления, выкупая билеты за месяц, шли бы смотреть на те дома, которые построит мой сын.
- А что вам не нравится в архитектуре Днепропетровска конкретно?
- Нет стиля! Даже мне, человеку, далекому от этого вида искусства, режет глаза, когда стоят рядом два дома совершенного разного стиля! Увидели где-то за границей или содрали из Интернета отдельный кусок, и даже не задумываются, как вписать его в уже существующую панораму. Возле стекла можно поставить металл, но нельзя поставить кирпич! Это - вещи несовместимые! Или тогда сделайте такой кирпич, чтобы он был как стекло… У нас есть уникальная набережная, оттуда и пляшите! Но не надо застраивать торговыми палатками ту часть города, где я готовлю планы выступления. Все планы на спектакль я строил в своей голове, прохаживаясь по набережной! Я хочу видеть Днепр, а не упираться взглядом в киоски! Ведь, запрещены постройки в районе менее 70 метров от Днепра… Что у нас за страна?! Что у нас за город?! Почему там нет скамеек? Потому что если нет скамеек, человек не будет сидеть на улице, его насильно затянут в какое-то кафе, где он заплатит гривен 20 только за то, что посидит там, погреется. Или иди, падай на траву… Смотрите, к примеру, сделали Европейскую площадь: красиво, да? Вот именно, что все красиво, пока на нее смотришь. Как можно додуматься сделать брусчатку там, где ходят на каблуках! Мне, мужчине, там даже в сапогах тяжело пройти. А на середине тех проходов, по которым все-таки можно ходить, стоит столб! Вот у меня на входе в театр: я знаю, как там скользко, потому и проложил специальную дорожку. Потому что порог - для ног, площадь - для ног, а не для того, чтобы этой брущаткой массаж спины делать! Я, к сожалению, не имею возможности заниматься еще и архитектурой, помимо театра, поэтому приходится со стороны удивляться этой безвкусице… Ой, давайте лучше отойдем от архитектуры!
- Хорошо, последний вопрос об архитектуре: где, по-вашему, живет душа города?
- В театре «Крик»! Судите сами: сегодня 90 процентов молодежи ходит в театр «Крик». Не пэтэушной, не лицейской, а академической, которая учится в высших учебных заведениях. Они покупают билеты за месяц, а если билетов нет, им достаются ступеньки, но и это для них радость. Многие молодые люди здесь празднуют свои дни рождения! Я когда узнаю, обязательно поздравляю...
Представьте себе: был такой холодный колодец, кто-то от него крышку спер. Появился театр. И Мельник когда-то шел мимо этой холодной ямы, упал и прикрыл своей попой дыру, из которой тянуло холодом. И теплей стало в городе! И пока я не умер и не высох, этой дыры зиять не будет.
«Первый украинский голос в трамвае – мой!»
- Днепропетровск воспринимает вас как свою гордость, хотя вы родом не из этого города...
- Я родом из Сумм. Тем не менее первый украинский голос, который зазвучал в днепропетровском трамвае, был мой: «Обережно, двері зачиняються!» На украинском я разговаривал всегда, и сначала с этим здесь были проблемы. Я раздавал листовки-приглашения, а люди их выбрасывали со словами: «Тю, бандэровец!» Да какой же я «бандэровец», если я родом из центральной Украины? У меня никогда не было этого западно-украинского акцента! А потом люди с удовольствием стали ходить в мой театр. И вот теперь у нас ни одной рекламы по городу, а зал каждый раз переполнен. Разве что в интернете выкладываем расписание спектаклей. Кстати, мои помощники регулярно приносят мне распечатки из Интернета, бывает, что и с критикой…
- И что пишут?
- Всякое. Например, среди отзывов читаю: «Вот побывал на «Грехе» - средненький спектакль». Да ты хоть прочитай, что этот «средненький» получил Национальную премию и сражался со всеми театрами Украины! И последней, с кем я сражался, была постановка нынешнего министра культуры, на которую он потратил полтора миллиона долларов! И дальше пишет этот аноним: «А особенно раздражал этот голос женщины за кадром. Зачем он?», мои же поклонницы сразу ему и отвечают: «Ты хоть понял, что это голос Михаила Васильевича, который озвучивает маму. А на образе матери построен весь спектакль, как же без ее голоса обойтись?»
- Зачем же вам делают распечатку критики, если знают, как вы ее воспринимаете?
- Нет, я должен знать все! Помучаюсь, а потом подключаю новые силы для того, чтобы удивить злейшего завистника. А кроме того, критика редко бывает, в основном пишут примерно такое: один парень после спектакля «Лолита» возвращался домой и увидел перевернутый кем-то мусорный бак. Поругав про себя людей, сделавших это, заспешил по своим делам. Но на полдороге остановился и подумал: «Ну, неужели Мельник мне зря показывал сегодня спектакль и так ничему и не научил?». Перевернул бак, оттащил его на место, собрал мусор... И вот он пишет: «Не успел, правда, туда, куда было нужно, но сижу, кайфую от того, что сделал, и пишу вам». Вот оно - поколение, которое пришло! И я влюблен в это поколение! А, кстати, «Лолиту» уже летом я сниму из репертуара. Главному герою «Лолиты», по сценарию, 43 года, а мне уже 50… Вы первые, кто знает, что об этом.
Позвоночный диск выпал прямо на сцене
- Относительно двадцатилетнего юбилея театра, который вы отмечаете в 2009 году: что такое двадцать лет для театра?
- Для меня это двести лет. Умножьте на десять! Потому что я ведь один. В делах, суматохе даже двадцать лет проходят незаметно. Сколько глаз я увидел за двадцать лет! Я себе представляю окружающий мир как небо, сотканное из человеческих глаз: сотни тысяч очей увидели меня, а я - их. Мы «оплодотворили» друг друга, потому что дышали одним воздухом, плакали одними слезами… Это каторга. Но вместе с тем, как сказал Достоевский: «Я хочу мук, чтобы любить!». Великие спектакли рождаются благодаря мукам. Искусство требует этих мук, и каждый раз испытывает тебя. Опыт - ничто, каждый раз ты начинаешь с нуля, как растерянный ребенок.
- А является ли мукой войти в образ и не суметь выйти из него?
- Настоящий актер должен не входить в образ, а искать в образе те черты, которые характерны исполняющему лицу. Искусство в том, чтобы отыскать образ внутри себя. Ведь, и Гренуй из «Парфюмера», и Гумберт из «Лолиты» частично живут во мне, я просто достаю их на поверхность.
- И умираете каждый раз со своими героями?
- Конечно! Если актер играет умирающего, то его кости должны трещать. А позавчера на спектакле «Лолита» мне пришлось на несколько минут остановить представление. У меня выпал позвоночный диск. Была судорога из-за очень низкой температуры в зале, а я ж босиком по песку… Мне же шестой десяток пошел, ребята! Не думайте, что мне двадцать! Покажите мне мужчин в таком возрасте, чтоб не пузатых и не мордатых. И пусть они босиком по песку походят, полежат голыми на не отапливаемой сцене... Зритель так и не понял, что случилось, а я не мог пошевелиться. Лежа на сцене, распрямился, чтоб никто ничего не заподозрил, подбежала жена… На пару минут спустился в мастерскую, подтянулся на своей тренажерной доске, и так махнул ногами, что сразу все стало на свои места. И пошел дорабатывать выступление.
- Так, может, уже пора йогой заниматься?
- Да я уже двадцать лет только ею и занимаюсь на сцене (смеется)!
«Комсомолка» распугала народных депутатов
- Скажите, а Иван Куличенко, как и раньше, не пропускает ни одну из ваших премьер?
- Будем говорить честно: мне очень неприятно, но ни на одном из последних спектаклей Ивана Ивановича не было. Я не могу понять, с чем это связано. Наверное, занятность большая… Он не видел ни «Грех», ни «Моллис»… Я уже точно знаю все спектакли, которые он пропустил. Я приглашал его несколько раз, но быть слишком навязчивым не могу. В гости приглашают раз, если нет - то и нет. Но для меня, признаюсь, это странно: не побывать на спектакле, который впервые за тридцать лет получил Национальную премию им.Шевченко. Тридцать лет ни один спектакль не получал эту премию! Слышал, что народные депутаты собирались прийти, но, наверное, их снова «Комсомолка» распугала…
- ???
- Ну, «Комсомолка» всегда со своими фокусами, так же как и я. Наверное, потому я и читаю вас каждый день. Так вот, когда я выпустил спектакль «Грех», «Комсомолка» ознаменовала это событие публикацией с таким заголовком: «Мельник избил депутата на сцене». С тех пор депутаты, вероятно, напуганы этим моим спектаклем. И когда я приглашаю их на выступление, они спрашивают про название. И если я говорю «Грех», они сразу отмахиваются: «Нет, только не «Грех»!
Да, в этом спектакле образ чучела олицетворяет народного депутата, которого в конце главный герой избивает его на сцене и в рот пихает ему его же обещания красивой жизни…
А когда я возвращался из Киева с премией за этот спектакль, то встречали меня на вокзале именно студенты. Когда подъехали к Днепропетровску, услышали на вокзале какую-то музыку, шум, много молодых людей с цветами… Проводницы забегали: неужели президент приезжает? И вдруг я вижу на транспарантах: «Михаил Васильевич!» Знакомые и незнакомые мордашки, преподаватели вузов со своими студентами… Вот это для меня показатель, а не то, придут ли на мое представление депутаты или нет. Вы только подумайте: из 12 разных городов Украины приезжают на спектакли, в которых доминирует драма! В этот кризисный момент люди едут на драму! Когда столько боли в Украине, они едут ко мне, чтобы поплакать и очистить душу, получить катарсис…
Михаил Васильевич МЕЛЬНИК родился 18 мая 1957 года в селе Беево-Коммуна на Сумщине в семье резчика. После окончания в 1982-м театрального института имени Карпенко-Карого служил в Днепропетровском музыкально-драматическом театре имени Шевченко. В 1989-м основал Театр одного актера «Крик». Награжден Орденом Великого князя Владимира 3 степени Украинской православной церкви (2000). Народный артист Украины (2005), первый лауреат международной премии им. Леся Курбаса, лауреат Золотого Диплома на Театральном форуме в Москве (2006) за спектакль «Mollis» (по повести Федора Достоевского), обладатель Гран-при театрального фестиваля «Січеславна» и Шевченковской премии (2007). В 2008 году актер записал и выпустил компакт-диск «Пророк», в который вошли 10 самых известных произведений Тараса Шевченко.
|
|
